– Предславу надо выкрасть, это ты правильно придумал. Если туда теперь с ратью двинуть, Неустрашимые начнут действовать всерьез. А это очень не ко времени, очень! Мы не готовы.
– Кто это – мы?
– Не важно. Неустрашимые тоже не готовы. Но они готовее нас. А, хорла, еть!
Он припал на одно колено, держась рукой за поврежденное бедро.
– Да где же Швела, чтоб его черти взяли! – возмутился он. – Матильда, милая, будь другом…
– Что ж, я поеду один, – сказал Владимир.
Хелье бесшумно остановился в тени возле проема, а Диру жестом велел остановиться еще дальше.
– Куда поедешь? – спросил Александр.
– В Вышгород.
– Не дури, князь. Придумаем что-нибудь.
– Завтра утром свадьба. Времени нет. Рассчитывать мне больше не на кого. Не Добрыню же посылать, в самом деле. Его горлохваты только и умеют, что девок в толпе для него выискивать.
Что ж, подумал Хелье мстительно. Она ведь хотела, чтобы я служил Владимиру. Вот и буду служить. Хорла, жалко, что Матильда здесь. Хвой с ним, с амулетом. Видеть ее мне совершенно не хочется, как оказалось.
– Ты не прав, князь, – сказал он, выступая вперед из проема и направляясь к группе. – Тебе есть на кого положиться.
За Хелье следовал Дир.
Владимир схватился за сверд. Александр поднял голову. Матильда побледнела.
– Кто такие? – спросил Владимир.
– Верные слуги твои, – ответил Хелье твердо. – Ты хочешь вернуть Предславу в Каенугард. В терем. Мы беремся это сделать. Ради тебя. Прямо сейчас.
Стоя за спиной Хелье, Дир улыбнулся. Происходящее ему нравилось и отвлекало от тоскливых мыслей о непостоянстве женщин.
Владимир оглядел двух друзей, приподняв левой рукой факел. Подвох? Провокация? Неустрашимые?
– Назовите свои имена, – велел он.
– Меня зовут Хелье.
Пауза.
– А меня Дир. Ик! Прошу прощения.
– Твой друг пьян, – заметил Владимир.
– А твой трезв, но толку от него мало, – парировал Хелье. – Не будем терять времени. Решай, князь. Мы готовы.
– Каким образом ты собираешься сделать то, что собираешься сделать?
– Это уж моя забота, – уверил его Хелье.
– Нет.
Хелье наклонил голову и поднял одну бровь.
– Отвечай, – велел Владимир.
– Я беру это на себя. Какая разница, как я это произведу.
– Ошибаешься, разница есть. Я тебя никуда не посылаю, никаких приказов не отдаю, на предложение не соглашаюсь. Мне просто интересно, каким именно способом ты собрался выкрасть мою дочь из Вышгорода.
– Я редко ошибаюсь, князь. Возможно потому, что не берусь за дела, в которых могу ошибиться, – сказал Хелье, перефразируя в очередной раз Старую Рощу. – Предупреди стражу в детинце, чтобы нас впустили, когда вернемся. Предслава будет у тебя в тереме до рассвета.
Владимир заколебался. Уверенный тон Хелье внушал доверие. Но ведь совсем мальчишка еще!
– Повзрослел ты, малыш, – вдруг удивился вслух Александр, все еще коленопреклоненный. – Я знал, что из тебя выйдет толк. Я тоже редко ошибаюсь.
– А тебя не спрашивали, – резко сказал Хелье.
– Хелье! – подала наконец голос бледная Матильда.
– Решайся, князь, – повторил Хелье.
– Да, – поддержал друга Дир. – Решайся. Быстро тут! А то время теряем. Ик!
– Ты знаешь этих молодцов? – спросил Владимир у Александра.
– Одного знаю.
– Князь! – напомнил Хелье.
– Я еду с вами, – сказал Владимир.
– Э, – предостерег его Александр.
– А мы не против, – ответил Хелье.
– Совсем не против, – подтвердил Дир. – Ик!
– Владимир…
– Я еду, Алешка.
– Он едет, Алешка, – весело подтхватил Дир. – А ты не едешь. Лечи ногу.
Хелье кивнул князю и направился к выходу. Дир не очень ровно повернулся и не очень твердо последовал за ним. Владимир, еще мгновение поколебавшись, пошел за Диром.
– Илларион! – крикнул Александр.
В проеме появились стоявшие недалеко и, очевидно, подслушивавшие, Илларион и Маринка.
– Кто это с тобой?
– Это Маринка.
– Подойди. Нет, Маринка, ты пока там постой. Илларион, слушай внимательно. Спустишься в подвал. Сразу как войдешь, справа, агромаднейший сундук. Откроешь. В правом ближнем углу сундука шкатулка и глиняная бутыль. В шкатулке иголки и нитки. В бутыли оливковое масло. Живо волоки все это наверх, в спальню. Матильда, дай человеку факел.
Матильда послушно протянула Иллариону факел. Илларион чуть не столкнулся со спускающимся по лестнице заспанным Швелой со свечой в руке.
– Швела, – позвал Александр. – Иди сюда. Быстрее. Подставь плечо. Так. Напрягись. Идем наверх. Матильда, останься и развлеки гостью. Маринку. Дай ей пряник.
Выйдя из дома, Владимир начал было отвязывать лошадь.
– Не надо, – остановил его Хелье. – Пойдем.
– А у вас нет лошадей?
– Будут, – сказал Хелье.
Через два квартала Дир прислонился к стене и нагнулся. Его вырвало.
– Как-то оно… – заметил Владимир, задумчиво глядя на Дира.
– Протрезвеет, – уверил его Хелье. – Два часа пути. Протрезвеет.
– Два?
– Доверься мне, князь.
– Подожди-ка, – попросил Владимир, останавливаясь.
– Да, князь?
– Поклянись, что не состоишь в заговоре. Ни в каком.
– Церкви у нас разные, но вера одна, – сказал Хелье. – Клясться – грех. Ни в каких заговорах я не состою.
– Мы действительно едем за Предславой?
– Не только.
– Ах вот оно что.
– У меня есть к тебе предложение, князь.
– Какое же?
– Я бы предпочел рассказать тебе о нем по пути.
– Рассказывай сейчас.
Хелье вздохнул.
– Князь. Если бы мы хотели тебя убить или схватить, связать, и передать людям Марии или печенегам, мы бы это давно сделали. И не сегодня, а две недели назад. Дир, иди, не отставай.