Добронега - Страница 82

– Подлец он, – сказала Мария. – Отвратительный подлец. И трус.

– Он не трус, – откликнулась Эржбета.

– И Предслава и хартии!

– Прости за дерзость, княжна, но ты не права. Не думаю, что Васс стал бы похищать Предславу прямо со второго уровня, – сказала Эржбета. – Он же не совершенный дурак. Зачем? Вывел бы ее на улицу, тихо и мирно. Она ему доверяла вполне.

Болеслав молчал.

– Скоро мы все узнаем, – пообещала Мария. – Созывай стражу.

– Нельзя.

– Почему?

– Если Предславу уже передали Владимиру, и ввиду того, что с Борисом наши ухари промахнулись, то, сама понимаешь…

– Договаривай.

– Владимир будет здесь с минуты на минуту с ратью. Человек пятьсот, включая Косых. Что мы можем им противопоставить – сорок наших пьяниц?

Болеслав ничего не сказал.

Прибежал стражник с докладом. В поле между теремом и лесом обнаружили труп одного из дозорных. Заколот свердом.

– Ты права, – обратилась Мария к Эржбете. – Ждать больше нельзя. Закрываем зверинец. Болеслав, бери с собой человек десять, озолоти их, берите лучших коней, бери Святополка, и езжайте оба в Гнезно. Когда здесь все образуется, я дам тебе знать.

– Нет, – возразил Болеслав. – Я остаюсь. Я спасу ее.

– Ты, Болеслав, не мальчик, – сказала Мария строго. – Волосы седые. Мешки под глазами. Что ты городишь! Тебя схватят, о остаток жизни ты проведешь в темнице, а Хайнрих займет все Полесье и посадит править там какого-нибудь римского дьякона.

– Пусть.

– Нет, не пусть. Предславу ты сейчас не спасешь.

– Спасу.

– Не говори глупости. Будет тебе Предслава, но не сейчас. Дай мне два месяца. Иначе ты ее погубишь, и меня вместе с нею.

Аргумент не то, чтобы подействовал, но по глазам Болеслава было видно, что он сомневается и раздумывает. А когда Болеслав раздумывал, он почти всегда принимал правильное решение.

– Нужно немедленно найти Васса, – сказала Мария. – Как бы узнать, где он прячется.

– Он не прячется, – Эржбета даже улыбнулась. Как наивны бывают великие мира сего! – Он скачет, и скачет очень быстро.

– Куда же?

Даже Болеслав, как ни был занят своими мыслями, улыбнулся – вместе с Эржбетой. Он встал и пошел будить Святополка и собираться в путь.

– В Константинополь, – объяснила Эржбета. – Продавать хартии.

Глаза Марии раскрылись очень широко. Она отвернулась, посмотрела широко открытыми глазами на окно, и сказала с чувством, —

– Пес его еть!

Встреча назначена, подумала Мария, холодея. Назначена скоро. И если после всего, что я успела пообещать и даже выполнить, я явлюсь на эту встречу не только без хартий, но даже без амулета, меня примут за самозванку. Самозванцев Неустрашимые уничтожают без снисхождения. Исключений не бывает.

Вот стоит Эржбета и смотрит на меня, и думает о том же самом. Даже не думает – смотрит на меня, будто я уже не в счет. Меня уже нет. Возьми себя в руки, сказала она себе.

– Ты теряешь время, княжна, – напомнила Эржбета.

– А что можно сделать?

– Можно послать меня в погоню.

Мария повернулась к Эржбете. Очень синие глаза смотрели на нее совершенно спокойно, губы сжаты. Безупречный овал лица. Русые волосы в лучах утреннего солнца кажутся рыжими. А может, они на самом деле рыжие? Высокая, тонкая, гибкая, решительная Эржбета. Ни разу не подвела. И как-то страшно. Что-то есть в этой женщине зловещее, безжалостное, холодное. Не душа, не рассудок, не сердце – что-то… Рука не дрогнет. И зарежет, и отравит кого хочешь. Вот ее Неустрашимые и наймут – меня зарезать. А этот бык польский стареющий все о дуре Предславе думает. А Васс предатель. А от Святополка никакого толку. Вот ведь соратники у меня, подумала Мария.

– Это верно, – согласилась она. – В погоню, это да, это разумно. Сколько тебе нужно сопровождающих?

– Мне не нужны сопровождающие.

– Не дури.

– Я бы не отказалась, но увы, княжна, людей, на которых можно было бы положиться, в нашем распоряжении нет.

Властители не любят, когда им такое говорят – такие заявления ставят под сомнение правомочность их методов. Но Мария уже не была властителем, не так ли.

– Кличко? – сказала Мария полувопросительно.

– Дурак и подлец, – резюмировала Эржбета. – За медяшки продаст.

– Пчелка?

– Всегда ищет, где выгодней.

– Горясер?

– Нерасторопный, медлительный, и слишком всегда на виду из-за этого.

– Но ехать одной – безумие.

– Я не вижу другого выхода.

Мария лихорадочно думала. Эржбета ждала, холодно на нее глядя.

– Вот что, – сказала Мария. – Меня скорее всего запрут в тереме. В Киеве.

– Да.

– Я постараюсь выйти.

– Да.

– Но дело может затянуться.

– И это верно.

– Сейчас я напишу письмо одному человеку. Путь в Константинополь не краток, и ты этого аспида догонишь. А не догонишь – тоже не беда, найдешь его в Константинополе. Я хочу ехать с тобой.

Так оно вернее, думала она, переполняясь надеждой.

– Не успеем. Васс скачет быстро.

– Это так. Но есть кое-что, о чем он не знает.

– О чем же?

– Хартии он собирается продать Базилю, не так ли?

– Только ему, лично в руки.

– Базиля нет в Константинополе.

– Так.

– Базиль у болгар. Возвратится дней через десять только.

– Откуда тебе это известно?

– Владимиру докладывал гонец. А потом доложили мне. Так что время есть. Два дня. Если через два дня я не выйду, ты поедешь… ты отнесешь мое письмо человеку, верному мне. И он поедет с тобой. Доверяй ему во всем.

– Кто же это?

Мария схватила чистую хартию и стала быстро на ней писать. Эржбета недоверчиво ждала.

– Через два дня, – сказала Мария, сворачивая хартию и перевязывая ее голубой лентой. – К вечеру. Пойдешь на Подол, в Жидове, в дом Авраама.