Добронега - Страница 77

– Кто же? – спросил Владимир, забираясь в седло.

Неотесанные, подумал он. Ни тот, ни другой не собрались подержать мне стремя.

– Дочь короля Швеции. Это я его поручение выполняю. Он велел тебе предложить.

– Именно мне?

Хелье попытался вспомнить, были ли указания от Олофа не говорить Владимиру о том, что не только его одного сватают, но не вспомнил.

– Нет. Еще Ярославу. Но Ярослав отказался.

– Почему же?

– Не знаю. Он странный.

Владимир не выдержал и засмеялся.

– Так что же, князь?

– Нужно подумать, – сказал князь. – За предложение спасибо. И отдельно за выполнение поручения. Дипломат из тебя никакой, но честность твоя мне нравится.

Понтонная переправа через Десну поразила Владимира тем, что он никогда о ней не слыхал раньше.

У кромки леса, за которой начиналась открытая полуаржа, отделявшая лес от терема, Хелье остановил коня и спешился.

– Князь, – сказал Хелье. – Не сочти за дерзость. Мы с Диром сейчас пойдем к терему, а ты останешься здесь. Было бы хорошо, чтобы кони не ржали.

– Такого уговора не было, – заметил Владимир.

– Или же, – заключил Хелье, – ты пойдешь один и предпримешь все, что сочтешь нужным, а мы с Диром вернемся сейчас же в Киев. Терем хорошо охраняется, и у лучников есть приказ стрелять во все, что движется. Даже если тебе удасться проникнуть к Предславе…

– Постой. Хорошо. Предположим, идете вы, вдвоем, а я остаюсь здесь вас ждать. Предположим, ты знаешь способ быстрого тайного проникновения внутрь. Ты нашел ее. Что ты собираешься делать, если она заупрямится?

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы доставить ее тебе целой и невредимой.

– Ты применишь к моей дочери силу?

– Ты не хочешь этого?

Владимир некоторое время молчал, а затем сам взял поводья у Хелье и Дира.

– Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы она была цела, – сказал он.

– Обещаю.

– Как долго? – спросил Владимир.

– Думаю – около часа, – ответил Хелье, глядя на небо.

С востока к луне подползало массивное облако, похожее на арсель печенега. Хелье поправил сверд, оглядел критически Дира, запахнул ему сленгкаппу, чтобы не видна была белая рубаха, выждал момент, когда облако начало закрывать луну, и сказал:

– Пойдем.

А может – пусть она выходит за Болеслава, подумал Владимир. Это ее дело, в конце концов. А я просто старый себялюбец. Он помедлил. И уже обратился было к Хелье, но Хелье рядом не было, и Дира тоже.

Тем временем луна окончательно скрылась за облаком, а Хелье и Дир перешли на бег.

Когда-то у Вышгорода была самая настоящая городская стена, но вот уже лет двадцать, как она развалилась, и развалившееся растащили по бревну местные смерды для хозяйственных своих нужд.

– Слушай внимательно, Дир, – сказал Хелье. – Время от времени здесь ходит дозор. Если он будет проходить, пока мы здесь, сделай так, чтобы он некоторое время никуда не ходил. Но кулаком, не свердом. Чтобы никакого шума. Понял?

– Понял.

– Теперь вот что. Присядь на корточки лицом к стене. Не у самой стены. Правильно. Я встану тебе на плечи, и ты распрямишься. Потом возьмешь меня руками за икры и поднимешь еще выше. Силы хватит?

– Не бойся, – успокоил его Дир, самодовольно усмехаясь. – Залезай.

Хелье влез ему на плечи и Дир медленно и ровно распрямился. Ухватив Хелье за щиколотки, он также медленно и плавно распрямил руки, вытягивая их вверх.

– Спускай обратно, – яростным шепотом сказал Хелье.

Дир послушно опустил его обратно к себе на плечи и присел. Хелье соскочил на землю.

– Не то окно, – пояснил он с досадой.

Подсознательно, не отдавая себе в этом отчета, он был настроен, как оказалось, залезть в окно Марии.

Они переместились влево от узкого проулка между строениями.

– Стало быть, так, – сказал Хелье тихо. – Я тебе свистну, очень тихо. Ты ответишь, также тихо. Свистеть умеешь?

– Разумеется.

– Я спущу ее тебе вниз. Сброшу. Не с самого карниза, но все равно прямо в руки тебе мне ее спустить не удастся. Тебе нужно будет ее поймать. Если она сломает ногу или руку, Владимир нас не простит. Никогда. А если не сломает, быть тебе, Дир, во главе Косой Сотни, вместо Добрыни.

– Ну да? – удивился Дир.

– Это в самом неинтересном случае. А в лучшем тебя сделают посадником в твоем дурацком Ростове.

– Ростов хволить не смей!

– Хорошо. В твоем умном Ростове. Понял?

– Да.

– Вперед.

Они повторили маневр. Карниз оказался чуть выше, чем Хелье предполагал – пальцы едва доставали до кромки. Он помахал Диру рукой. Дир подумал и встал на цыпочки. Захватив карниз, Хелье повис на нем и ногой оттолкнул Дира. Дир отошел в сторону. Хелье качнулся и закинул ногу. Мгновением позже он сидел на карнизе.

Ставня оказалась прикрыта но, на счастье Хелье, не заперта. Внутри было темно. Хелье припомнил, на каком расстоянии от окна находится ложе и вытащил сверд. Ножны мешали. Он отвязал их и кинул плашмя вниз. Луна все еще пряталась за облаком. Кажется, ножны упали Диру на голову. Дир смолчал.

Действовать следовало так. Быстро отворить ставню. Прыжок в комнату. До ложа пять длинных шагов. Пробег сократит их до трех. Четвертый шаг – прыгаем на ложе и прикладываемся к голове любовника рукоятью. Затем объясняем дуре, что лучше бы она шла добровольно. Если она говорит – нет, в пререкания с нею не вступаем, вяжем ее, чем попало, запихиваем ей чего-нибудь в рот, чтобы не пищала, и спускаем ее Диру.

Зачем-то сосчитав до трех, Хелье плавным и быстрым движением отворил ставню и прыгнул внутрь, на ходу меняя захват на рукояти с внутреннего на внешний. Три беговых шага, прыжок – он лежал на ложе с поднятой рукой, сжимая рукоять. Ложе оказалось пустым.