Добронега - Страница 102

102

Снова появились огни. Некоторые части города вели ночной образ жизни. Тут и там сновали повозки, народу на улице прибавилось.

Яван влетел в крог, на ходу вытаскивая сверд. Хелье вбежал за ним. За одним из столов сидел Дир в одной рубахе и что-то пил.

– Где это вы были? – спросил он.

– Где Эржбета? – спросил Яван, переводя дыхание.

– Спит она.

– Все было спокойно?

– Да. Правда, ломились какие-то двое, наверное к Эржбете, но попали ко мне. Наглые твари. Ну я их приструнил, об стену пару раз долбанул, выволок и выкинул на улицу. Хозяйка проснулась, вышла, увидела, и вот мне от щедрот налила задаром вина. Гораздо лучше, чем та дрянь, которой нас тут давеча поили. Попробуйте, ребята.

Яван упал на стул и вытер лоб. Хелье вложил сверд в ножны и тоже присел к столу.

– Обошлось, – сказал Яван. – Будем надеяться, что обошлось.

Глава двадцать вторая. Планы и действие

Хелье и Дир ушли спать. Яван бодрствовал всю ночь, мучаясь неопределенностью, угрызениями совести, сомнениями, не находил себе места. Он не мог вспомнить, сколько не старался, что произошло до появления рептильных видений и прихода в них Хелье – что успело произойти, и насколько это теперь связывает военачальника Ликургуса с Юстинией, не закабален ли он? Бежать? Но мир так мал, не говоря уж о том, что Юстиния, возможно, будет контролировать его сны – сновидения, которые бывают при множестве забот, по Екклесиасту. От снов никуда не спрячешься, не уедешь, не зальешь их вином, не растеряешь в беспорядочных отношениях с противоположным полом, не оттенишь блеском золота. По утру Яван сообщил вышедшим к завтраку спутникам, что этой ночью Хелье спас ему жизнь.

Удивились все, включая Хелье. Сели завтракать. Яван поведал, что знает, где хранится спрятанное, и объяснил, как туда пройти. И замолчал.

Какое-то время молчали и остальные, а затем Хелье, видя, что все чего-то ждут, решил – пора брать дело в свои руки. Раз больше никто не желает. Ни Эржбета, ни Яван.

– Вот что, – сказал он, и все посмотрели на него, как по команде, и перестали есть, даже Дир. – Раз мы все, что нужно, знаем, следует составить план дальнейших действий. Совершенно очевидно, что город кишит спьенами.

– Ну да? – удивился Дир.

– Чьими спьенами? – спросил Яван, желая проверить на всякий случай, совпадает ли его мнение с мнением Хелье.

Эржбета промолчала.

– Во-первых, спьенами Неустрашимых, – сказал Хелье. – Это само собой разумеется, этой дряни везде полно.

Эржбета подняла брови и обратилась снова к хлебу, огурцам, грудинке, и яблокам.

– Затем, конечно, есть спьены из Киева, то бишь добрынины ухари, а также из Новгорода. Есть также запад и север, но они нас не очень смущают. И, к сожалению, у самого Васса наверняка есть несколько человек в городе, которые следят за тем, чтобы кто-нибудь не начал следить за Вассом. Так? – спросил он, глядя на Эржбету.

Эржбета кивнула мрачно.

– Если Васс обнаружит, что мы здесь, и поймет зачем, провал обеспечен. Он примет меры. Васс знает в лицо меня и Эржбету.

– Меня тоже, – сказал Яван.

– Жаль. Если он просто увидит кого-то из нас, беда небольшая. Но если он увидит нас всех вместе, вряд ли мы его потом найдем. Посему в город нам следует выйти по отдельности и стараться поменьше попадаться людям на глаза – до того момента, когда мы начнем действовать, а действовать мы будем очень быстро. Единственный, кого не знает Васс – Дир. Учтем это. Далее. Нужен план быстрого ухода из города, на все случаи. Кораблики нам более не подходят.

– Почему же? – спросил Яван.

– Потому что пока мы дойдем до корабликов, погрузимся и отчалим, пройдет немало времени. Нас просто убьют. Странно, что уже утро, а мы все еще живы, и даже не удосужились переменить крог, прежде чем завтракать. Есть другой способ, и я о нем позабочусь.

Он выдержал паузу. Никто не возразил. Дир смотрел на Хелье во все глаза.

– Далее, – продолжил Хелье. – Яван вполне мог приехать в Константинополь по своим делам. Меня знает только сам Васс. А вот Эржбету, помимо Васса, могут знать многие из его, Васса, людей. Здесь, в этом городе. Васс здесь не в первый раз – и Эржбета тоже. Не так ли?

Подумав, Эржбета сказала:

– Так.

– Эржбета могла бы не выходить из крога, не из этого, из другого, но приехать в Константинополь и сидеть безвыходно в кроге – подозрительное поведение, а люди болтливы, и несмотря на внушительные размеры города, сплетни распространяются здесь так же быстро, как в Киеве. Поэтому давайте предположим, что она приехала, чтобы приятно провести время с новым любовником. Это, само собой, Дир. Вдвоем они прогуливаются не очень близко к дому, где хранится нужное нам, но и не очень далеко от него. В семи кварталах.

– Это глупо, – сказала Эржбета.

– Почему же? – спросил Дир, неприязненно на нее глядя.

– Да, – согласился Хелье. – Зато правдоподобно, как большинство глупостей. Далее. Если все-таки Васс прячет хартии не там, где мы предполагаем, и не зайдет в дом, а явится прямо во дворец, нужно, чтобы кто-то ждал его у входа. Это последняя мера, отчаянная попытка спасти положение, и я бы взял это на себя, но Васс выше и тяжелее меня, и мне, чтобы отнять хартии и скрыться, придется вытащить сверд, что приведет в недоумение дворцовую охрану. А Дир не знает Васса в лицо. Остается Яван. Нужно незаметно встать где-нибудь сбоку, незаметно пойти Вассу наперерез, выяснить, в руке ли у него хартии, в суме ли, в кармане ли, или за пазухой, незаметно вывести его из равновесия, забрать хартии, и уйти. Яван, хотелось бы, чтобы до всего этого не дошло. Но возможность есть. Возьмешься?

102