Добронега - Страница 56

К оглавлению

– Ты служишь Олофу?

– Нет. Я согласился выполнить поручение просто так. Из уважения к конунгу и из сочувствия к его дочери.

– Поручение секретное?

– И да, и нет.

– А мне ты можешь сказать, что за поручение?

– Это тайна.

– Обещаю не выдавать.

Хелье улыбнулся.

– Моему слову можно верить. Что ты так смотришь? Что ж мне, поклясться, что ли?

– Нет, – сказал Хелье. – Я не люблю клятв. В клятвах есть что-то ханжеское. Поручение я выполнил лишь наполовину. Вторую половину я, быть может, еще выполню. Для этого мне надо встретиться с Владимиром.

– Я могла бы это устроить.

– Я это знаю, княжна.

– Но для этого мне надо знать, что это все-таки за поручение.

– Вовсе нет, – сказал Хелье.

– Как так – нет?

– Так – нет.

– Не понимаю.

– Чтобы Владимир меня принял, достаточно твоего слова. Или грамоты, тобой подписанной. Суть поручения совершенно не при чем.

Княжна рассмеялась тихо.

– Ты мне все-таки расскажи, – попросила она.

– Ничего особенно важного или опасного в поручении нет, но все равно не скажу. Не хочу обременять тебя, княжна, лишними знаниями.

Мария нахмурилась.

– Ну хорошо. Помимо поручения, никаких дел у тебя в Киеве нет?

– Не только в Киеве. Вообще нигде. Я совершенно свободен.

– И весь к моим услугам?

Хелье приподнялся.

– Э, нет, сиди, сиди, – возмутилась Мария. – Не забывайся. Я тебе не деревенская девка.

Хелье покраснел, сел на лавицу, и отвел глаза. Как все сложно, какие здесь запутанные отношения между людьми.

– Где ты остановился в Киеве?

– В доме купца из межей. Авраам его зовут.

– Вот как?

– Да. А что?

– Авраам человек известный. Он далеко не всех к себе в дом приглашает, тем более на ночлег.

– Я с другом к нему попал. Друг мой знает Авраама давно.

– А как зовут друга?

– Не скажу.

– Почему?

– Откуда мне знать, княжна, может друг мой не хочет, чтобы ты о нем знала. Вот спрошу у него разрешения, тогда и…

– Скрытный ты какой. Мне кажется, я тебя где-то видела раньше.

– Это так и есть.

– Ну да? Где же?

Хелье помолчал, прикидывая, стоит ли такое говорить. И снова решил, что стоит. Это была его личная тайна, и он имел полное право ее открыть.

– Три года назад в Хардангер-Фьорде.

– В Хардангер-Фьорде? Постой, постой…

– С тобой было несколько сопровождающих. Ты зашла в церковь во время службы. Ты забыла слова молитвы. Я подал тебе молитвенник, и ты погладила меня по голове.

После чего, подумал он мрачно, я нашел, что Матильда очень похожа на киевскую княжну, и влюбился. Нисколько не похожа. Вообще ничего похожего. Матильда – дура веснушчатая, много о себе мнит. Пусть живет со своим греком, растит ему греческих детей. Не до нее сейчас.

– Не помню, – сказала Мария, подумав. – Впрочем, это не важно. Хочешь ли ты послужить мне, Хелье?

– Послужить?

– Поступить ко мне на службу.

– Что же это за служба?

Улыбка Марии из домашней превратилась в светскую.

– Не хуже других служб, – сказала она, неожиданно переходя на шведский. – Есть правители явные, как конунги Олаф и Ярислиф, или отец мой Вальдемар. А есть правители и правительницы тайные, о власти которых не знают и не говорят.

– Но догадываются и сплетничают, – добавил Хелье.

– Нет уж, насмешливость тебе придется оставить, – заверила его ледяным тоном Мария, как по щеке хлестнула.

Возникла пауза. Хелье отвел глаза.

…Или отец мой Вальдемар. Вальдемар? Позволь, то есть как? Дочь Владимира? Мария… Как же это… э… Добронега!

Вот я дурак неотесанный, подумал он с отчаянием. Вперся к ней в светелку. Ничего себе! Как я посмел. Но, вроде, ничего. Вроде, она не сердится. Добронега. Легендарная Добронега. Та самая.

Он знал и слышал разное. Но ни разу ему не пришло в голову за все это время, что поразившая его тогда в Сигтуне киевская княжна как раз и есть Добронега.

Он вдруг почувствовал неодолимую усталость. День выдался трудный.

– Подданые мои не очень многочисленны, но влиятельны и вездесущи, – веско сообщила Мария. – Я предлагаю тебе, Хелье, не просто службу, но и расположение мое. А это многого стоит. Многие за такое предложение полжизни отдали бы с радостью великой.

Хелье промолчал. Правый глаз у него начал закрываться сам собой. Он протер его кулаком.

– А что я должен буду делать? – спросил он напрямик.

Можно было выразиться изящнее, но голова отказывалась соображать.

Притворяется, подумала Мария. На самом деле он не глупый. Из него может выйти толк. А может и не выйти.

– Ты должен будешь выполнять мои поручения.

– В обмен на что? – спросил Хелье, поддерживая разговор.

Мария улыбнулась – теплее, чем раньше.

– Совсем другое дело, – одобрила она. – Не сразу, но постепенно, если ты будешь доказывать раз от раза свою преданность мне, будут тебе, Хелье, и награды, и почести. И земли и слуги.

Теперь у Хелье начал закрываться левый глаз. Плохо дело, подумал он, надавливая на веко двумя пальцами.

– А на большее, стало быть, рассчитывать не приходится, – сказал он, с натугой подавляя зевок.

– Большее? Что ты имеешь в виду?

Хелье тряхнул головой. В голове от этого яснее не стало.

– Ты знаешь, княжна, что я имею в виду, – произнес он с задержками, зевая. – Если б не знала, не куталась бы так в покрывало…

Мария покраснела, но в тусклом свете одинокой свечи сонные глаза Хелье этого не заметили.

Помолчали.

– Прости меня, княжна. Я очень дерзок, но это потому, что я соображаю плохо. Устал.

– Ты поступишь к Владимиру ратником, – сказала Мария, овладевая собой. – В Косую Сотню. Под начало к Добрыне.